Цигун

Путь мастера Цигун (часть 2)

Человек Дао Чистого Покоя совершенствовался в приеме ладони много лет и соль своего искусства передал Ван Липину. Они вместе оттачивали свое мастерство и довели его до невероятной тонкости. Обычно, если прием сопровождается еще «Шагом Юя» и рука выкидывается вперед во время движения, сила удара становится еще более неимоверной.
Но Дед приказал не губить живое с помощью этого приема. А Учитель Отец всегда действовал в соответствии с этим приказом. Как то раз во время урока он нечаянно поранил Ван Липина, так сердце его потом жгло, как огнем. Теперь Ван Липин впервые пускал в ход данный прием, и Человек Дао Чистого Покоя приказал ему уменьшить силу удара, чтобы не умертвить живого.
То, что три волка упали замертво, нисколько не напугало стаю, волки лишь еще больше разъярились. Сверкая зелеными глазами, они прыгали вверх и грозно рычали. Использовать дальше прием ладони Ван Липин не посмел, он отломил ветку и бросил ее вниз. Сразу же подскочило несколько волков, ветка мгновенно была растерзана. Стая почувствовала свое бессилие. Несколько волков, опустив головы к земле, испустили долгий вой, на который горное ущелье ответило эхом. Появилось еще несколько волков, силы стаи крепли.
Видя, что Ван Липин поделать ничего не может, Человек Дао Чистого Покоя сказал ему: «Сдерживая свой гнев, мы приобретаем способ заставить врага отступить. Волки живут стаями, если одному грозит опасность, вся стая тут как тут. Так что при таком способе их все больше будет становиться, всех не перебьешь. Но у волков есть естественные враги, больше всего они боятся тигров, стоит только появиться тигру, как вся стая рассеется».
С этими словами Чистый Покой сделал знак Чистой Пустоте, оба они приставили ладони ко рту, набрали полную грудь воздуху и внезапно издали грозный рык, потрясший небо и землю, было такое впечатление, что стая тигров упала с неба. Волки на мгновение оцепенели, а потом, поджав хвосты и не оглядываясь, быстро разбежались.
В этом рыке заключалась огромная внутренняя сила, он был как удар грома, и эхо снова откликнулось ему издалека.